интернализм — экстернализм

        ИНТЕРНАЛИЗМ — ЭКСТЕРНАЛИЗМ (от лат. internus — внутренний и externus — внешний, посторонний) — два методологических направления в историографии науки, сформировавшиеся в середине 20 в.: первое рассматривает историю науки как историю научных идей, а второе — как социальный процесс. Интерналисты исходят из тезиса, что развитие научных идей обладает собственной логикой, не зависящей от воздействия социального окружения; поэтому, чтобы реконструировать историю науки, необходимо все внимание сосредоточить на анализе научного знания в его развитии, отвлекаясь от влияния со стороны общества. Это влияние может быть только внешним; оно в состоянии изменить направление развития науки, его скорость, но внутренняя логика научного знания остается при этом неизменной. Для экстерналистов главное — анализ механизма воздействия внешних социальных факторов на развитие естествознания. Историка должно, прежде всего, интересовать, как те или иные социальные запросы повлияли на тематику научных исследований, на выдвижение в первые ряды тех или иных проблем, на финансирование определенных областей естествознания и т.д. Экстерналисты не претендовали на понимание содержания научного знания и его логики. Такие исследования не представлялись им существенными.

        Между представителями двух методологических направлений велись оживленные дискуссии, но несмотря на всю вроде бы очевидную противоположность позиций, предмет спора постоянно ускользал. В итоге вдруг оказывалось, что и спорить-то было не о чем. ибо что речь шла, скорее, не о разном понимании науки, а о разделении труда, о разных предметах изучения: каждый занимался своей предметной областью и отстаивал в споре с оппонентом важность своей сферы исследования. В основании такого типа отношений лежало определенное, одинаковое для обоих направлений, понимание социальности: влияние общества на науку выражалось в воздействии внешних факторов, в обмене результатами деятельности. В развитии промышленности, сельского хозяйства, военного дела появляется некоторая потребность, и она как итог социального развития, как внешний для науки фактор, в форме социального заказа побуждает ученых работать в определенном направлении и получить соответствующий результат. Этот результат использу-Э.ется в обществе безотносительно к тому, какими логическими средствами он был получен. Ученые действуют согласно логике научных идей; общество развивается по своим законам. Ученым для получения результата в лаборатории нет необходимости знать законы общественного развития, а промышленник, фермер, военный вполне могут не иметь никакого представления о логике научного знания. Идет обмен результатами деятельности, которые могут быть использованы. Соответственно и историй науки получается две: социальная история, реконструирующая взаимодействие науки с обществом через внешние факторы, и история логики развития научного знания. Попытки соединить эти две истории заканчивались или полной неудачей, или созданием искусственных и нежизнеспособных концепций.

        Дискуссии между представителями И. и Э. осуществлялись как в форме обмена полемическими статьями в периодической печати, так и на международных симпозиумах (Висконсинский, 1957, и Оксфордский, 1961). Интернализм отстаивали А. Койре, Р. Холл, Дж. Рэнделл мл., Дж. Агасси; экстернализм — Р. Мертон, Д. Бернал, А. Кромби, Г. Герлак, Э. Цильзель, Дж. Нидам, С. Лили. Защитники социологической интерпретации истории науки упрекают своих оппонентов в недостаточном внимании к социальным аспектам в развитии науки. Кромби возражает, что историки интерналистского направления пренебрегают изучением мотивов и целей науки, изучением распространения и применения научных открытий и т.д. Герлак ставит в вину своим оппонентам то, что для них все менее привлекательной становится связь истории науки с развитием техники. Нидам полагает, что историки-интерналисты не учитывают неизбежную заинтересованность ученых практическими проблемами, с которыми они постоянно сталкиваются.

        В свою очередь, историки-интерналисты упрекают своих оппонентов в том, что они оставляют вне поля своего изучения основное содержание истории науки, а именно, развитие научных идей, которое происходит, по выражению Койре, имманентно и автономно. По мнению Холла, история науки есть, прежде всего, интеллектуальная история, и ее никак нельзя полностью объяснить внешними факторами. Холл особенно часто говорит об огромной, по его мнению, разнице между двумя подходами к изучению истории науки и подчеркивает их фундаментальное отличие друг от друга. Но в то же время в полемике с Мертоном он вынужден соглашаться со многими тезисами последнего.

        Наличие двух историй науки и, соответственно, двух методологических течений в историографии науки было обусловлено особенностями естественнонаучного теоретизирования. В Новое время в познавательном отношении человека к природе доминировал взгляд на нее как на противостоящую и чуждую человеку. Но когда познание внешнего мира, подлежащего изучению, освоению, использованию, понимается только как процесс, направленный вовне, в своей потенции уводящий в бесконечность, не замыкающийся обратно на человека — тогда очень легко утрачивается всякая необходимость прибегать к социальным моментам для объяснения характера научного знания как такового. Вне человеческого общества научное знание немыслимо, оно порождается человеком, но в идеале; оно тем больше приближается к абсолютной истинности, чем основательнее очищается, освобождается от всего человеческого как субъективного, неустойчивого, случайного. Познающий субъект неизменен, всегда один и тот же, а тот факт, что человечество развивается, следует учитывать только с целью понять: что же нужно исключить из процесса познания, чтобы можно было говорить о получении действительно объективного научного знания о реальном мире? История знания и история человеческих отношений, складывающихся в ходе получения этого знания, — две параллельные истории.

        Л.А. Маркова